Лоран Косьельни: «У Венгера были яйца, необходимые, чтобы купить меня, когда я был никем»
В развёрнутом интервью для L’Équipe Magazine защитник «Арсенала» и сборной Франции ответил на широкий круг вопросов, включая скрэббл, Франсуа Олланда и многое другое.
У тебя действительно нет татуировок? Ни одной?
Нет
Сколько автомобилей в твоём гараже?
Две. Одна для жены, другая для меня. Какой марки? Моя «Mercedes». Да…
Ты никогда не пытался таким образом самоутвердиться (за счёт денег)?
Нет. Я не произвожу много шума.
Ты не активный пользователь Твиттера, ты ограничиваешься ретвитами того, что пишут твои одноклубники из «Арсенала», как, например, фото из раздевалки после победы над «Бернли»?
Да. Хотя, у меня персональные акаунты.
Есть же ещё скрэббл, ты большой фанат скрэббла и также играешь против отчима! Но твои молодые одноклубники, должно быть, относятся к тебе как к дедушке из-за этого!
Они, несомненно, лучше подкованы технически, чем я. Но да, мне нравится играть в скрэббл. Я начал играть с отчимом и сводными братьями, и так как это своего рода состязание, а я человек, любящий побеждать, я старался развиваться. Сегодня я очень даже неплох в этой игре. Она помогает мне расслабиться.
Тоже самое с картами или настольными играми. Во время Евро мы довольно много играли с Жалле, Костилом, Жиньяком, Жиру и Льорисом. Это приятное времяпрепровождение, мы смеялись, мы были вместе, вместо того, чтобы играть в FIFA.
Значит, всё это до сих пор достижимо в футболе?
Да (смеется). Но именно поэтому, меня редко можно увидеть выступающим в средствах массовой информации. Моя жизнь как футболиста должна оцениваться на поле, а не вне его… Потому что за пределами поля я живу своей жизнью, я люблю свою семью, своих друзей. Я живу как обычный человек.
Как поживает « Maugein», завод по изготовлению аккордеонов в Тюле, которому ты финансово помог в 2014-м году, и благодаря тебе предприятие было спасено?
Благодаря мне и другим. Всё идёт хорошо. Мои родители держат меня в курсе. Бизнес пытается выйти из кризиса и возродить производство. Но потребуется время, работа над исследованиями, новыми инструментами, маркетингом. Я надеюсь, что всё начнётся заново, и все сотрудники смогут продолжать работать.
Почему ты помог этому предприятию?
Эти люди встретились с моими родителями и объяснили им ситуацию. Компания была на грани банкротства, им требовались инвесторы. Моя мама поговорила со мной. История тронула меня. Предприятию уже 100 лет. Аккордеон – это наш патриотический культурный символ, у нас проводится уважаемый фестиваль «Nuits de Nacre», который является важным событием.
Нужно было спасти всё это. Людям, которые там работали, также требовалась помощь, для их семей и их будущего. Мне повезло быть успешным в жизни и иметь деньги. Для меня помочь этим людям было само собой разумеющимся.
Ты не хотел, чтобы о твоём поступке и вложенной сумме (600 тысяч евро) было известно. Почему?
Людям не нужно знать об этом. Люди не должны знать, что я помог бизнесу, откуда пришли деньги.. Но люди слишком много говорят.
Помимо того, что у тебя закрытый характер, мы мало знаем о тебе, потому что ты не провёл ни единого матча в Лиге 1
Да, всё верно. К тому же я играл в «Лорьяне», не том клубе, к которому приковано большое внимание СМИ, в отличие от «Монпелье» или «ПСЖ». Затем я сразу отправился в Англию. Те, кто следил за Лигой 2 или «Лорьяном», возможно, помнят, но большинство нет. Моя слава, в кавычках, во Франции намного меньше, чем в Англии.
В период празднования 20-летней годовщины работы в «Арсенале» Арсен Венгер сказал, что больше, чем трофеями, он гордится тем, что раскрыл так много молодых талантов и помог им достичь вершин. Он привёл твоё имя…
Я выступаю за сборную Франции и «Арсенал» благодаря боссу. Именно он привёл меня сюда. Именно у него были яйца купить меня из «Лорьяна», когда я был никем. В мой первый год в Лиге 1, в средней команде Лиги 1. Он сделал ставку на меня в таком клубе как «Арсенал», который входит в 10-ку крупнейших клубов Европы.
Он взял на себя риск приобрести меня, заставить прогрессировать как игрока и человека. Я буду благодарен ему всю свою карьеру.
Венгер также объяснял, что ты родом из маленькой деревни в центральной части Франции, и именно поэтому тебе потребовалось больше времени, чтобы поверить в свой потенциал. Это правда?
В моём регионе не было профессиональных футбольных клубов. Я не привык посещать матчи 1-го дивизиона каждые выходные, я смотрел их по телевизору. И у нас, у молодёжи, было ощущение, что мы немного сами по себе, что у нас нет шансов попасть в профессиональный мир, как некоторые люди в Парижском регионе, которые были уверены, что каждые выходные их просматривают скауты.
Что касается меня, я никогда не видел скаутов, кроме времени моего пребывания в «Лиможе». Так что, наверное, да, мне нужно было больше верить в себя и свой потенциал.
Ты выступал за «Гингам» в Лиге 2, затем решил снова пойти на понижение с «Туром» в Националь (3-й дивизион) прежде, чем перейти в «Лорьян». Твой путь был долог и тернист. Не как у Погба, который заблистал в очень юном возрасте…
Опять же, вам нужно всего понемногу, чтобы сотворить мир. Я не единственный пример необычной карьеры. Есть Жиру, Вальбуэна и другие… Мы прошли через сложные времена в наших карьерах, но нам удалось всё преодолеть. Мы знаем, что упорный труд всегда вознаграждается.
Работа, смирение, уважение к людям, которые позволили нам развиваться и выйти на новый уровень. Возможно, нам потребовалось время, чтобы достичь этого, но мы также более закалённые и опытные. Мне повезло быть профессионалом. Играть на высшем уровне каждую неделю при полных трибунах. Для меня это настоящая радость.
Твой отец Бернард всегда говорил тебе: «Ты должен знать, откуда ты родом». В очень глобализированном мире футбола важно помнить о своих корнях?
Да, важно. Это придаёт мне силы. Я знаю, откуда я, и как сюда попал. Я остаюсь в тесных отношениях с семьёй, остаюсь привязанным к Коррез (департамент на юге центральной части Франции, один из департаментов региона Аквитания — Лимузен — Пуату — Шаранта – прим. пер.), что позволяет мне оставаться приземлённым, быть спокойным, и это видно по моей игре. Я знаю, как принижать вещи. Нам повезло жить нашей страстью. Но мы живём в другом мире. В мире, который часто возносит нас на небольшое облако.
Как ты воспитывался?
Мой отец никогда не навязывал решений, которые я должен был делать, но когда я решался на что-то, он всегда поддерживал меня и подталкивал к достижению максимума. Мы всегда были погружены в футбол. И в этом всегда был соревновательный аспект.
У меня есть брат на 10 лет старше меня, который играл в любительских лигах, и который сейчас тренируется в Аргентат, в Коррезе. Мой отец играл в четвёртом дивизионе за «Валансьен», «Брив» и «Тюль» до того, как стал тренером.
История твоего дедушки и прадедушки, польских шахтёров с Севера, хранится в твоей памяти?
Да. Даже если у меня мало связи с моими польскими корнями. Я не говорю по-польски, и был там лишь однажды с «Арсеналом» во время товарищеского матча. Но мой отец, который родился в Валансьене, всегда рассказывал мне о семье. Я также знал своего дедушку, который переехал к родителям в Коррез, и мы проводили много времени вместе.
Я знаю, что в их жизни были трудные времена, и мой отец ясно дал мне понять это, а также ценность работы и смирения. Я бы хотел, чтобы мой дедушка увидел, кем я стал. Он ушёл от нас, когда я играл в Лиге 2 за «Тур». Он бы гордился своим внуком, играющим на высшем уровне.
Будучи подростком, ты отклонил предложение присоединиться к молодёжной команде «Ланса», который давал тебе шанс, потому что это была «роскошь посреди деревни».
«Ланс» отличный клуб по части развития молодёжи, но в силу моего характера, он был слишком большим для меня. Я бы не получал удовольствия от своей игры. Я больше считал, что подхожу «Генгаму»…
Мне было 16 лет, я был из маленького городка и не знал культуры большого города. Мы знаем, что для футболиста важно ощущать себя в собственной шкуре.
Ты стал капитаном «Арсенала». Какой ты капитан?
Я точно не их тех, кто кричит. Я не большой оратор, я не люблю длинных речей. Это не в моём характере. Но для меня роль капитана не в этом. Капитан – это игрок, который должен служить примером на поле, который должен наставить товарищей по команде на правильный путь, чтобы победить. Я стараюсь делать то, что знаю и лучшее, что могу.
Сражаюсь на поле. Выигрываю борьбу. Провожу хорошие матчи. Показываю моим партнерам, что они могут на меня положиться. Мои игры и мои качества на поле показывают моё лидерство, в кавычках.
Ты капитан того же плана, что и Уго Льорис, который тоже мало говорит?
Я не знаю (смеется)… Но когда Уго есть что сказать, он говорит. Я тоже. И он тоже из тех, кто показывает своё лидерство на поле. Что можно сказать наверняка, мы находим общий язык и ценим друг друга. Мы соседи в Хэмпстеде, а наши дочки вместе ходят в школу.
Ты в «Арсенале» уже 10 лет. Перебраться из Тюля в Париж, как Франсуа Олланд, возможный для тебя вариант развития событий?
О, нет. Я никогда не буду жить в Париже. Не буду и играть там! Я завершу свою карьеру в Англии или в моём бывшем клубе «Лорьян». Я не вижу себя в Париже. Даже по части противостояния «ПСЖ» — «Олимпик Марсель», потому что я был фанатом «Марселя» в детстве, но также потому, что я предпочитаю жить в Лондоне, а не в Париже.
Мне нравится Лондон. Я помню, как приехал сюда в 24. Я никогда не жил в большом городе, и для меня это был большой шаг в неизвестность и радикальные перемены. Но сегодня я хорошо себя чувствую. Моя семья счастлива. Люди спокойнее, чем в Париже, больше уважения. У меня есть всё, чтобы наслаждаться собой как футболистом, и я не знаю, смогу ли найти это где-то ещё.
Get French Football News
Паблик официального фан-клуба «Арсенала» Вконтакте
Источник: